Лекция 1.1: Краткая история развития теплотехники

Историю энергетики с известной долей условности можно разделить на следующие пять периодов.

Первый период — начало его теря­ется в глубине тысячелетий, конец V—VII вв. Человек обходился му­скульной силой (сначала своей, а потом и животных), теплом Солнца, а позже костра. Источником мускульной силы служила химическая энергия пищи. Энергетические ресурсы не только восстанавливались, но их запасы еще и возрастали. Окружающая среда не подверга­лась «загрязнению».

Второй период — с V—VII вв. до XVIII в. Помимо указанных выше источников энергии (ИЭ) стали использоваться новые, тоже возобновляющиеся: движение воды в реках и ветер. Часть работы стали выполнять водяные колеса и ветряные крылья. Энергетические ресурсы полностью восстанавливались, окружающая среда оставалась «чистой».

Третий период — с XVIII в. до середины XX в. В это время основным ИЭ в развитых странах становится невозобновляемая химическая энергия органического ископаемого топлива: каменного угля, нефти, природного газа и т. п., а основной движущей силой — «движущая сила огня», получаемая в тепловых двигателях. Разви­вается электроэнергетика. Расходуемые энергетические ресурсы уже не восстанавливаются. Происходит все большее «загрязнение» окру­жающей среды.

Четвертый период начался в середине XX в. с освоения энергии деления ядер урана. Он закончится полным исчерпанием (или исполь­зованием в допустимой, по соображениям глобальной безопасности степени) ядерного и термоядерного топлива. В этот период будут расходоваться последние запасы невозобновляемых энергетических ресурсов Земли и проблема охраны окружающей среды станет особенно важной.

Пятый период начнется после окончания четвертого (в случае, если не будут открыты и технически освоены новые ИЭ). Человечеству придется жить в состоянии «динамического равновесия», довольствуясь непрерывно возобновляющимися ресурсами: солнечным излучением, движением вод в реках и морях, энергией ветра, теплом недр Земли, химической энергией растений и т. п. Окружающая среда будет пол­ностью восстанавливаться. В соответствии с поступающей энергией придется регламентировать население Земли, оснащенность его бы­товой, культурной, престижной и другой энерготехникой.

Мы живем в начале четвертого периода, основными энергетичес­кими проблемами которого являются: воспроизводство ядерного топлива деления в реакторах на быстрых нейтронах, техническое ос­воение контролируемого термоядерного синтеза, все более широкое использование возобновляемых энергоресурсов, повышение доли пот­ребления каменного угля и повышение энергетической эффективности всех типов энергетических установок и энергопотребляющих устройств.

Первое четкое упоминание об использовании «движущей силы огня» относится к I в. до н. э., когда Герон Александрийский построил множество различных паровых машин-игрушек, вершиной которых был прообраз реактивно-турбинного двигателя Эолопил (Эол — бог ветра; тогда считали, что вода при нагревании превращается в воздух), и сделал попытку дать теоретическое объяснение их рабочего процесса. Эолопил представлял собой полый металлический шар с впаянными в него на противоположных полушариях открытыми трубками, заги­бавшимися в разные стороны. В шар наливалась вода и подогревалась до кипения. Образовавшийся пар выбрасывался из трубок, создавая реактивные силы, под действием которых шар вращался в трубчатых опорах. Низкий уровень науки и техники и отсутствие потребности в новом двигателе у общества остановили его разработку почти на 1700 лет.

Только в XVII—XVIII вв. — в период промышленной революции, когда началось бурное развитие горнодобывающей, металлургичес­кой, металлообрабатывающей, станкостроительной и других отраслей производства, что вызвало острую потребность в значительно более мощных и удобных силах, чем силы мышц, воды и ветра, взоры снова обратились к «движущей силе огня». Наука тогда отставала от практики и изобретатели продвигались вперед «на ощупь». В 1681 г. ассистент выдающегося физика X. Гюйгенса врач и механик Д. Папен изобретает паровой котел, снабженный предохранительным клапаном, позволяющим регулировать давление пара. Чуть позже X. Гюйгенс, развивая идею Г. Галилея о получении вакуума, предла­гает взрывать для этого порох на дне цилиндра под поршнем. Обратно поршень должен был падать под действием атмосферного давления. С этим устройством родилось сразу два новых принципа — атмосфер­ной паровой машины и двигателя внутреннего сгорания.

Трудности работы с порохом заставили Папена заменить его в 1690 г. водой, подогревавшейся на дне цилиндра до образования пара. Обратно поршень опускался после конденсации пара, которую ус­коряли обливанием цилиндра холодной водой или впрыскиванием ее внутрь.

В книге, выпущенной в 1698 г., Папен впервые дал правильное тер­модинамическое описание процессов в цилиндре своей машины, но ни ему, ни другим изобретателям не пришло в голову разделить эти процессы по разным агрегатам, что сразу повысило бы ее эффектив­ность и решило проблему создания универсального двигателя.

Наиболее острой была тогда проблема откачки воды из все углублявшихся шахт. И первое применение сила пара нашла в паровытеснительных насосах. Англичанин Сэвери получил патент на один из них в 1698 г., не имевших ни одной движущей части. Однако из-за низкой экономичности эти насосы были вытеснены паропоршневыми, раз­работанными в 1705—1712 гг. англичанином Т. Ньюкоменом. В них пар приготавливался в отдельном котле, а поршневой двигатель был отделен от откачивающего воду поршневого насоса. Система клапанов регулировала поступление пара и воды в цилиндры. Эти машины ши­роко применялись, и последняя из них была демонтирована в Англии в 1934 г.

Однако промышленность все более остро нуждалась в универсаль­ном двигателе, не зависящем, как водяные колеса, от места или, как ветряные, — от погоды. И в 1763 г. русский инженер И. И. Ползунов предложил, а к 1766 г. построил такую машину. Она работала на угле, холостой ход исключался с помощью двух цилиндров, работавших на общий вал, парораспределение было автоматическим, правда, машина оставалась пароатмосферной. Изобретатель умер до пуска машины, которая после небольшой неполадки была остановлена и забыта.

В результате слава создания первого универсального паропоршневого двигателя досталась англичанину Д. Уатту. В 1769 г. он получил патент на усовершенствования ньюкоменовской водоподъемной ма­шины: отделение конденсатора от цилиндра и использование в качестве движущей силы вместо атмосферного давления упругости пара, подаваемого сверху поршня. В 1782 г. Уатт ввел двойное действие (пар поочередно поступал сверху и снизу поршня), золотниковое паро­распределение, преобразование поступательно-возвратного движения во вращательное, а в 1788 г. — и центробежный регулятор оборотов. Схема установки стала почти современной.

Число изобретений различных типов двигателей быстро растет, предлагается немало «вечных двигателей», и в 1775 г., за 70 лет до установления закона сохранения энергии и за 90 лет до открытия второго начала термодинамики, Парижская Академия наук первой в мире принимает решение их больше на рассматривать.

Далее путь человеческой мысли ведет в созданию тепловых двига­телей с газообразным рабочим телом — газовых двигателей.

В 1801 г. француз Ф. Лебон патентует поршневой двигатель, рабо­тающий на горючих газах от сухой перегонки древесины с зажиганием их электрической искрой и сгоранием внутри цилиндра. В 1805 г. швейцарец И. Риваз предлагает двигатель на водороде.

В 1816 г. английский священник Р. Стирлинг получает патент на универсальную тепловую машину, состоящую из цилиндра с двумя по-разному движущимися поршнями и регенератора-теплообменника и способную работать на разных топливах как двигатель внешнего сгорания, как холодильник и как тепловой насос (отопитель). Низкий уровень науки и техники не позволил тогда создать высокоэффективные «стерлинги», однако в наше время у этой машины хорошие]перспективы.

В 1824 г. основоположник термодинамики С. Карно предсказывает рабочий цикл четырехтактного двигателя внутреннего сгорания (ДВС), соответствующий четырем ходам поршня: 1-й — всасывание воздуха; 2-й — сжатие его, в конце которого подача и сгорание топлива; 3-й — рабочий ход — расширение газообразных продуктов сгорания; 4-й — выпуск их.

В 1860 г. французский механик Ж. Ленуар начинает строить и про­давать ДВС, работающие на светильном газе, с зажиганием от электри­ческой искры, но без предварительного сжатия воздуха, что ограни­чило их к. п. д. 3—6% (как и у паровых машин).

И только в 1877 г. немецкий изобретатель-коммерсант Н. Отто создает, наконец, четырехтактный ДВС с искровым зажиганием и к. п. д. 16—20%. В 1892—1897 гг. немецкий инженер Р. Дизель раз­рабатывает компрессорный с воспламенением от предварительно сильно сжатого в цилиндре воздуха ДВС, оказавшийся самым экономичным. В 1904 г. в России Г. В. Тринклер создает менее громоздкий и еще более экономичный бескомпрессорный дизель.

Так постепенно ДВС превосходят паровые двигатели и по компакт­ности и по экономичности. Поиски новых конструкций двигателей возвращают изобретателей к турбинам, которые из-за отсутствия жаро­стойких материалов, малой точности обработки деталей и по другим причинам не разрабатывались до конца XIX в.

В 1884 г. англичанин Ч. Парсонс патентует паровую реактивную многоступенчатую турбину. В 1889 г. шведский инженер Г. Л аваль получает в Англии патент на расширяющееся сопло, которое позво­ляет в отличие от суживающегося превращать в кинетическую энергию потока высокие перепады давления пара. В 1891 г. паротурбинный двигатель (ПТД) снабжается конденсатором, что делает его более экономичным, чем поршневой, при сохранении превосходства над последним и в удельной мощности, ПТД стал основным двигателем электростанций.

Первый газо(паро)турбинный двигатель (ГТД) с процессом го­рения при постоянном давлении спроектировал и построил русский инженер П. Д. Кузьминский в 1897 г. В 1906 г. В. В. Караводин раз­работал, а в 1908 г. построил и испытал более экономичный ГТД — с пульсирующим процессом (горением при постоянном объеме).

В том же XIX в. открывается принципиальная возможность пря­мого превращения химической и тепловой энергии в электрическую. Этому способствовали работы Л. Гальвани (1791) по изучению «живот­ного электричества» и последовавшие сразу за этим труды А. Вольта, построившего первый гальванический элемент — «вольтов столб» и открывшего «ряд напряжений металлов». И уже в 1801 г. англича­нин Г. Дэви изобретает угольно-кислородный «топливный элемент», который, однако, оказался почти неработоспособным из-за малой реакционной способности угля. После многолетних экспериментов Антуан Беккерель в 1833 г. создает угольно-воздушный топливный элемент, но и ему не удается преодолеть возникшие трудности. При­ходится от твердых топлив отказаться. И в 1839 г. У. Гров строит первый водородно-кислородный элемент, оказавшийся работоспособ­ным, но мало эффективным из-за несовершенных электродов и ряда помех в протекании токообразующих реакций.

В 1821 г. немецкий физик Т. Зеебек открывает термоэлектричество— возможность прямого превращения тепловой энергии в электрическую при нагреве одного из двух спаев цепи, состоящей из двух спаян­ных концами разнородных проводников. В 1834 г. французский ча­совщик Ж. Пельтье, пропуская электроток через такую же цепь, как и Зеебек, обнаружил обратный эффект — в зависимости от нап­равления тока один из спаев нагревался, а другой охлаждался.

Наконец, в 1896 г. Анри Беккерель открывает естественную радио­активность, после чего начинаются интенсивные исследования атомных ядер, приведшие к техническому освоению ядерной энергии.

Так в XIX в. закладываются основы теплоэнергетики XX в.

Паротурбинные двигатели постепенно вытесняют все прочие в электроэнергетике. Их единичная мощность и экономичность быстро растут. В последние годы заводы серийно выпускают блоки котел — турбина мощностью 100, 150,200,300,500 и800МВт с к. п. д. до40—42%. При этом обнаруживается, что дальнейшие затраты на увеличение единичной мощности уже почти не окупаются экономией материалов и горючего. Единичная мощность и экономичность ГТД все еще ниже, чем ПТД, поэтому их применяют для покрытия пиковых нагрузок и в особых случаях. Строятся парогазотурбинные двигатели.

На транспорте применяются все типы тепловых двигателей: на судах — паро- и газотурбинные, ДВС; в авиации — турбореактивные и реактивные; на автотранспорте, на строительных, дорожных и сель­скохозяйственных машинах (включая тракторы) — ДВС.

В середине XX в. начинается быстрое развитие новой энерготехники. В декабре 1942 г. в США под руководством итальянца Э. Ферми был пущен первый ядерный реактор. В 1945 г. американские бомбы были взорваны над Хиросимой и Нагасаки. В\’ 1954 г. была пущена первая в мире атомная электростанция в СССР, а в 1959 г. сдан в эксплуатацию первый атомный ледокол «Ленин». Так началась эра ядерной энерге­тики. Однако энергоресурсы урана и тория, даже при использовании их в быстрых реакторах (работающих с воспроизводством топлива), и термоядерного топлива, включающего тритий (получаемый из лития), сопоставимы с энергоресурсами органических ископаемых горючих, которые быстро истощаются. Поэтому существенное превосходство ядерной энергетики над обычной будет достигнуто только при исполь­зовании реакции синтеза дейтерия с дейтерием, запасы которого почти неисчерпаемы. Но для этого надо решить ряд трудных научно-техни­ческих проблем, на что потребуется не менее 30—40 лет.

Разрабатываются энергетические установки (мощностью до 200— 300 кВт) на дорогостоящих радиоактивных изотопах.

С 1958—1960 гг. на современном уровне науки и техники началось создание энергоустановок на основе давно известных явлений, позво­ляющих непосредственно генерировать электроэнергию: топливных элементов, термоэлектрогенераторов, магнитогазодинамических элект­рогенераторов, солнечных электрогенераторов и т. д. Интенсивно ведутся работы по теплофикационному использованию солнечной энергии.

Такова хронология истории теплоэнергетики, развившейся только в последние 150 лет. А как формировалась теплотехническая наука? В начальный период промышленной революции она отставала от практики, которая служила мощным стимулом ее развития.

Первый фундаментальный труд по теории теплотехники «Размыш­ления о движущей силе огня и машинах, способных развивать эту силу» издал в 1824 г. французский инженер Сади Карно (1796—1832). Он предсказал, что тепловым машинам «суждено совершить большой пе­реворот в цивилизованном мире», и задался целью определить при­чины их несовершенства. В своем труде Карно заложил основы термо­динамики, поскольку там содержались (хотя и полученные с помощью теории «теплорода») и оба начала термодинамики, и ее основные понятия, и идеальный цикл тепловых машин, и другие важные поло­жения.

Работа Карно прошла почти незамеченной. И лишь через 10 лет, после издания «Мемуара о движущей силе теплоты» Б. Клапейрона, она стала почти сенсацей. Клапейрон «перевел» ее на математический язык, вскрыв великое содержание этого труда, и первым применил гра­фический метод исследования работы тепловых машин — метод циклов.

В 1845—1847 гг. трудами Р. Майера, Д. Джоуля, Г. Гельмгольца окончательно формулируется закон сохранения и превращения энергии. «Теперь было доказано, — писал позже Ф. Энгельс, — что все бесчисленные действующие в природе причины, которые до сих пор вели какое-то таинственное, не поддававшееся объяснению существование в виде так называемых сил… являются особыми… формами… энергии…» *) Недоверие к новому закону (названному первым началом термодинамики) быстро рассеивалось благодаря трудам В. Томсона (лорда Кельвина), Р. Клаузиуса, У. Ренкина и др.

В 1853 г. В. Томсон дает первое точное определение энергии (см. с.18). Клаузиус формулирует уже на основе механической теории тепла два начала термодинамики и получает знаменитое выражение к. п. д. идеального цикла Карно при наличии двух источников тепла разной (Т1 > Т2) температуры: ή = (Т1 — Т2)/ Т1. Одновременно публикует свой труд, посвященный термодинамике паров и газов, У. Ренкин. Он тоже доказывает, что в холодильник отводится часть тепла, полу­ченного от нагревателя, другая же — пропорциональная работе — «исчезает».

В 1855—1865 гг. вводятся понятия обратимых и необратимых процессов и энтропии (Клаузиусом) — величины, рост кото­рой в необратимых процессах характеризует ту часть энергии тел, которая не может быть превращена в работу, а рассеивается в виде теплоты. Поскольку все реальные процессы вследствие трения, теплопроводности и конечности времени их протекания необра­тимы, энтропия изолированных систем всегда возрастает. Эту форму­лировку второго начала термодинамики Клаузиус без должных ос­нований распространил на Вселенную, объявив о неизбежности ее «тепловой смерти». Последнее означало, что когда-то вся энергия, имеющаяся на Земле и в других частях Вселенной, превратится в тепло, а равномерное распределение последнего между телами земной природы и Вселенной приведет к выравниванию температуры и к пол­ному прекращению превращений энергии. Эта теория не учитывала бесконечности Вселенной, где процессы рассеивания и концентрации энергии должны чередоваться во времени и пространстве, — иначе как объяснить наличие запасов энергии на Земле и в Солнечной си­стеме? Кроме того, австрийский физик Л. Больцман, один из творцов молекулярно-кинетической теории газов, доказал, что закон возрастания энтропии неприменим к Вселенной еще и потому, что он справедлив лишь для статистических систем, состоящих из большого числа хаоти­чески движущихся частиц, поведение которых подчиняется законам теории вероятностей. Для них возрастание энтропии лишь наиболее вероятно, но с необходимостью должно наступать и маловероятное со­бытие (флуктуация) — ее уменьшение. Во Вселенной же действуют динамические законы.

В те же годы независимо от Больцмана создает законченную систему статистической термодинамики скромный преподаватель колледжа США Д. У. Гиббс. По цельности, глубине и охвату она превосходит теорию Больцмана, но утверждает в принципе те же идеи. В отличие от классической термодинамики, решающей задачи на основе опытных зависимостей между макроскопическими параметрами системы (темпера­тура, давление и т. п.), статистическая термодинамика позволяет вы­числять макроскопические характеристики и устанавливать зависи­мости между ними по данным о состоянии микрочастиц систем — их расположении, скоростях, энергии. Д. У, Гиббс внес немалый вклад и в классическую термодинамику, разработав метод потенциалов, установив правило фаз и др.

Так был заложен фундамент термодинамического метода и началась разработка его приложений, прежде всего к теории тепловых машин.

В конце XIX в. Ж.. Гюи и А. Стодола ввели понятие работоспособ­ности, или максимальной технической работы, которую может совер­шить система, имеющая температуру, отличающуюся от атмосферной при обратимом переходе в состояние равновесия с атмосферой. В 1956 г. Р. Рант дал этой величине название «эксергия». В отличие от энтро­пии, которая в реальных, необратимых процессах всегда возрастает сама по себе не определяет работоспособности системы, в отличие от энергии, которая, строго говоря, не может «расходоваться» и «те­ряться» (по закону сохранения ее), эксергия — запас работоспособности системы — по мере совершения ею работы уменьшается, т. е. расходуется. Это сделало эксергетические расчеты очень популярными.

Другая ветвь теории теплотехники — теория тепломассообмена — уходит своими корнями в труды Г. Галилея и И. Ньютона. Послед­ний еще в 1701 г. установил закон конвективного теплообмена. В 1822 г. Ж- Б. Фурье издает «Аналитическую теорию теплопроводности», считая, что он привел теорию теплообмена в такое же состояние, в ка­кое была приведена механика трудами И. Ньютона… Однако для этого потребовалось еще более 100 лет. И только современные ученые раз­вили теорию теплообмена до законченной системы.

Быстрый и мощный скачок в разработке теории поменял ее местами с практикой — теория стала освещать путь практике, служить указа­телем направлений и пределов совершенствования энерготехники. В результате на основе достижений НТР масштабы и темпы развития энергетики и потребления энергоресурсов достигли столь высо­ких значений, что в отдельных направлениях уже близки к пре­дельным.

На выработку электроэнергии в развитых странах расходуется порядка 30—35 % энергоресурсов, предполагается, что к 2000 г. эта цифра вырастет до 40—50%. Ос­тальная часть энергоресурсов идет на транспортные двигатели и на по­лучение тепла для промышленности и отопления. При этом непосредст­венно используются тепловая (око­ло 75%), механическая (около 24%), электрическая и световая (в сумме порядка 1%) энергии.

В нашей стране до революции энергетика была развита слабо. В 1913 г. мощность всех электро­станций составляла порядка 1 млн. кВт, а выработка электроэнергии — до 2 млрд. кВт-ч. Интересно отметить, что 70% своей потребно­сти в энергии Россия удовлетворяла за счет ветряных мельниц, пере­малывая на них почти все свое зерно.

Роль энергетики в России впервые была должным образом оценена В. И. Лениным в «Наброске плана научно-технических работ» и в раз­работанном по его инициативе плане электрификации России (ГОЭЛРО). Этим планом намечалось за 15 лет построить 20 тепловых и 10 гид­равлических электростанций, доведя их мощность до 1,75 млн. кВт, а выработку электроэнергии — до 8,8 млрд. кВт-ч. План ГОЭЛРО был выполнен за 10 лет, а уже в 1940 г. выработка электроэнергии превысила дореволюционную в 25 раз. СССР вышел по этому показа­телю на второе место в мире после США.

Энергетическое хозяйство СССР достигло уров­ня, для которого характерны: резко возрастающая концентрация про­изводства энергоресурсов и электроэнергии со все большей централиза­цией их распределения; широкие технические возможности и экономическая целесообразность взаимозаменяемости полезных видов энергии, энергетических установок и энергоресурсов. На этой основе образовались большие системы энергетики, управляемые автоматически и включающие электроэнергетические (и входящие в них теплоснаб­жающие), нефтеснабжающие, газоснабжающие и углеснабжающие системы, среди которых формируется и система ядерной энергетики.

В связи с необходимостью экономить нефть и газ, запасы которых быстро истощаются, а новые месторождения требуют больших затрат для их разработок, центр тяжести переносится на использование низкокалорийных углей, ядерных топлив и гидроэнергии, пригодных лишь для электростанций. Для транспортной энергетики в будущем предполагается перерабатывать твердые органические горючие в жид­кие и получать водород. Последний выгоднее, так как сжигается без загрязнения окружающей среды, потери энергии на его транспорти­ровку ниже, чем для электроэнергии, и т. д., но его широкое применение требует дорогостоящей и длительной подготовки. В резерве остаются электрохимические аккумуляторы, которые пока не позволяют увели­чить однозарядный пробег электромобиля свыше 100 км и тоже требуют немало средств для подготовки к их широкому применению. Для тех­нологических нужд промышленности и отопления помимо водорода предполагается использовать ядерную энергию, что требует налажи­вания промышленного производства высокотемпературных (900— 1100° С) реакторов, которые пока имеются в единичных исследова­тельских экземплярах.

Все сказанное выше подчеркивает важность экономного расходова­ния не только электрической энергии, но и более 70% энергоресурсов, расходуемых непосредственно на получение тепла и механической работы. Таким образом, знания, приобретаемые в курсе «Общая тепло­техника», будут способствовать выполнению задачи повышения эф­фективности и качества в области теплоэнергетики.